Показать сообщение отдельно
Старый 13.08.2010, 14:28   #1
Охотник
 
Аватар для Василий_МИФ
 
Регистрация: 10.12.2009
Адрес: Томск
Сообщений: 18
Отправить сообщение для Василий_МИФ с помощью ICQ
По умолчанию Августовский номер. Несколько слов о гончих

рубрика "Архивум древности"
Несколько слов о гончих

Все столь многочисленные и разнообразные породы наших собак, несомненно, происходят от диких предков, прирученных человеком. Когда и в какой стране началось это приручение — неизвестно. Многие ученые трудились над решением этого вопроса, но он, теряясь во мраке времен, остался нерешенным.|| Н. П. КАШАРОВ, 1909 год


Однако достоверно известно, что собаки, как домашние животные, уже существовали в то доисторическое время, когда в Европе жили мамонты, а человек пользовался кремневыми орудиями, т. е. в период «каменного века».
Каждый хищный зверь, питающийся мясом, по необходимости — охотник; охота его кормит, без нее он не мог бы существовать. Охота же собаки, получающей готовую пищу из рук человека, носит вполне бескорыстный, спортсменский характер и есть проявление врожденной охотничьей страсти. Лишь немногие породы собак могут быть названы охотничьими, т. е. обладающими в достаточной мере охотничьей страстью и способностями; таких пород сравнительно мало. Охотники пользуются этими породами собак, как пособниками при охоте по зверю и по перу. У нас, в России, для охоты по зверю пользуются несколькими породами гончих, а для охоты по перу разными породами подружейных собак. О травильных собаках (борзых) я говорить не буду, так как это не входить в сферу моей компетенции.

Проделки Говора

Между русскими охотниками распространены гончие разных пород, в огромном большинстве — пород мешаных, гончие же пород чистых теперь почти не встречаются. Гончие умом и понятливостью, если и не выделяются среди собак других охотничьих пород, то нисколько и не уступают им в этом отношении. Мне известно несколько случаев, в которых ярко высказывается сообразительность гончих. Так, например, у одного из моих приятелей, страстного любителя гончих, был выжлец Говор, который за свое благонравие пользовался полной свободой в пределах усадьбы, тогда как гончие стаи постоянно были заперты в высокой, прочной загородке, устроенной так, что ни подкопаться под нее, ни перескочить через нее решительно не было возможности. В загородку вела дверь, отворявшаяся внутрь и запиравшаяся накладкой на пробой, в который вкладывался деревянный колышек. Говор мог уходить со двора усадьбы в окружающий ее лес, где он гонял по зайцам, когда и сколько ему хотелось. Нередко, к общему удивлению, в тот же лес из загородки уходила и вся стая, а со стаей уходил и Говор. Долго не понимали, кто выпускает гончих из загородки; думали то на того, то на другого из рабочих; хозяин сердился и бранился, но это делу не помогало — кто-то продолжал выпускать собак. Наконец случайно увидели, что это делает Говор! А делал он это таким образом: став на задние лапы, он зубами вытаскивал из пробоя деревянный колышек, передними лапами откидывал накладку, а затем тяжестью своего тела распахивал дверь в загородку. Стая, конечно, сейчас же и уходила в лес, а с ней уходил и хитроумный Говор, вероятно, предпочитавший охоту в обществе товарищей охоте в одиночку.
Проделки Говора прекратились только тогда, когда вместо колышка пробой стали запирать замком. Об этом случае мне рассказывал владелец Говора и стаи, человек очень правдивый, никогда не привиравший, да в данном случае ему и врать-то не было никакого основания.

Случай с Турило
Сообразительность гончих видна и в другом случае: принадлежавшие мне выжлецы Штурм и Заливай с улицы дергали за веревку звонка, чтобы им отворили постоянно запертую калитку и впустили во двор. Считаю нелишним рассказать еще один случай, характеризующий смышленость тех же выжлецов: у моего приятеля и постоянного товарища на охоте с гончими Н. Костылева имелся смычок гончих; оба выжлецы. Один из них, чепрачный Фагот, по охотничьим качествам был самая заурядная посредственность, а другой, черно-пегий Турило, широкий, сухой и мускулистый выжлец, по-видимому англо-русской породы, отличался чрезвычайной паратостью, так что при гоне по зайцу он, как говорится, «висел у него на хвосте»; голос у Турилы был плохой, какой-то гнусавый, слабый тенорок, а добычливости и мастерства у него не было вовсе. В продолжение нескольких лет мы охотились с Костылевым часто; наши собаки совершенно свыклись: драк и вообще ничего неприязненного между ними никогда не возникало, т. е. не возникало ранее того случая, о котором я рассказываю. Каждый гон, в котором участвовал Турило, был неровен, с долгими перемолчками и уклонениями в стороны. Обыкновенно при наших совместных охотах происходило следующее: мои выжлецы, очень добычливые, тот или другой, побудят зайца и дружно его погонят; к ним подвалит Турило. Благодаря своей исключительной паратости угонит зайца, стеряет след и смолкнет в ожидании, пока мои собаки не справят утерянного ими следа. Затем следовало повторение той же истории. Так бывало постоянно. Однажды зимой мы охотились у села; собаки гоняли русака; гон смолк в кустарнике; рассчитывая помочь собакам, я пошел туда. В кустах я сейчас же увидел гонный след русака и моих выжлецов, кружащих по кустарнику, видимо, старающихся справить утерянный след. Вскоре сюда же явился и Турило, при виде которого мои выжлецы заворчали так внушительно, что я должен был на них прикрикнуть. Тогда еще я подумал: неужели собаки понимают, что Турило портит гон и ворчанием выражают ему свое неудовольствие? Вскоре затем последовавший случай, как мне кажется, ответил на мой вопрос довольно ясно. Той же зимой я охотился с тем же Костылевым в овражистом, с березовой зарослью, острове; собаки гоняли по русаку и благодаря присутствию Турилы с обычными перемолчками. Долго я стоял в березовой заросли на одной из сторон оврага, поджидая русака, но голоса собак после перемолчки послышались по другую сторону оврага. По сугробам наносов с большими затруднениями перебрался я через овраг и вышел на опушку противоположной стороны острова, где и остановился. У меня перед глазами раскинулся давно знакомый вид родного зимнего пейзажа: на далекое пространство протянулась равнина покрытых снегом полей, по которой невдалеке протянулась темная извилистая линия низких, корявых, обнаженных от листвы дубовых кустиков, видимо, растущих по берегу рядом лежащего оврага; подальше видны осины и березы другого соседнего острова; а вдали, почти у самого горизонта, виднеются полузанесенные крышки домов маленькой деревушки. Полем, от меня шагов на сотню, прошел русак, которого я за дальностью расстояния пропустил без выстрела, а по его следу, рядом, как пара дышловых лошадей, азартно голося, идут мои выжлецы. Вскоре их догоняет и обходит Турило, причем он толкнул Заливая, который тут же, на гону, моментально влепился ему в шиворот. Штурм помог, и они, свалив Турилу с ног, принялись таскать его по снегу и клочить. Турило даже и не защищался! «Поделом тебе, подлецу», — подумал я.
Однако, опасаясь, как бы озлобившиеся выжлецы не выпустили ему кишок, я поспешил на помощь. После окрика и хлопка арапника мои выжлецы бросили Турилу, который после такой основательной трепки, полежав в снегу, встал на ноги, отряхнулся и молча пошел по следу скрывшегося русака.
Кроме ума и сообразительности, присущих и другим породам собак, гончие обладают еще особенной, свойственной их породе врожденной способностью ориентироваться даже и в незнакомой им местности и безошибочно избирать верное направление к тому пункту, к которому они желают возвратиться. Если бы гончие не обладали этой способностью, то очень часто и много терялось бы их на охоте, где зверь нередко уводит за собой собак на много верст от места напуска.
Василий_МИФ вне форума   Ответить с цитированием